Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих] - Роберт Хайнлайн

В спальне она обнаружила смятый баул побольше чемодана, поменьше сундука. Она раскрыла его и увидела диктограф, туалетные принадлежности, сменное белье — в общем, все, что может понадобиться репортеру в случае срочного вылета — и даже аудиоаппарат, чтобы подключаться к видеолинии. Джил машинально отметила, что этот набитый баул свидетельствовал о том, что отсутствие Бена было вызвано не той причиной, какую предполагал Килгаллен, но у нее не было времени останавливаться на этом. Она вытряхнула все из баула и поволокла его в гостиную.

Смит весил больше, чем она, но мускулы, привыкшие переворачивать больных вдвое тяжелее ее, без труда справились с задачей. Она запихала Смита в баул. Ей пришлось изменить его позу, чтобы замок закрылся. Мускулы Смита сопротивлялись сильному нажиму, однако с помощью слабого, но настойчивого усилия его можно было гнуть как угодно. В углы Джил напихала кое-что из одежды Бена. Она попыталась проделать отверстия для доступа воздуха, но материал баула не поддавался. Впрочем, об этом вряд ли стоило беспокоиться: все потому, что у него было такое слабое дыхание и такой низкий уровень метаболизма.

Она еще могла поднять баул двумя руками, но нести его была не в состоянии. К счастью, он был снабжен роликами «Рэд Кэп».

Когда Джил катила баул к выходу, они оставили слабые следы на травяном ковре.

Она не решилась подниматься на крышу. В самую последнюю очередь она рискнула бы теперь взять такси. Она вышла через черный ход. Там никого не было, кроме парня, осматривавшего продукты, доставленные в ресторан. Он отступил на шаг, чтобы она могла выкатить баул на тротуар.

— Привет, сестричка. Чего это у тебя в сумочке?

— Свежий труп, — огрызнулась она. Он скорчил унылую гримасу.

— Что ж, как аукнется, так и откликнется. Впредь дураку наука.

Часть 2

Его странное наследство

Глава 9

На третьей от Солнца планете каждый день насчитывается на двести пятьдесят тысяч человек больше, чем вчера. Королевство Южной Африки, член Федерации, снова предстало перед Верховным Судом за гонения на белое меньшинство. Законодатели мод, собравшись в Рио, объявили, что платья теперь станут длиннее, а блузки будут прикрывать пупок. Оборонные установки Федерации парили в небе, грозя смертью всякому, кто посмеет нарушить спокойствие планеты, а коммерческие космические станции безнаказанно нарушали спокойствие, наперебой расхваливая бесчисленные товары. Вдоль Гудзонова Залива разместилось на полмиллиона больше кемперов, чем в это же время год тому назад. Ассамблея Федерации объявила китайский рисовый пояс зоной недоедания. Синтия Джонс, известная как Самая Богатая Девушка Мира, дала отвод шестому претенденту на ее руку.

Преподобный доктор Даниэль Дигби, архиепископ Церкви Нового Откровения (фостеритов) провозгласил, что он избран ангелом Азраилом, чтобы вести сенатора Томаса Буна, и ожидает к вечеру небесного знамения. Агентства новостей тиснули эту новость на первых страницах: в прошлом фостериты не раз громили их офисы. Мистер Гаррисон Кэмпбел-шестой и его жена оставили своего сына и наследника на попечение кормилицы в детской больнице Цинциннати и отправились на отдых в Перу. Доктор Гораций Квакенбуш, профессор Школы Досуга, призвал к возвращению в лоно веры и культивированию духовных ценностей. Скандал со ставками затронул почти половину футбольной команды Вест-Пойнта. Трем военным-бактериологам вынесен в Торонто условный приговор за эмоциональную неуравновешенность; они объявили, что просят рассмотреть свое дело в Верховном Суде. Верховный Суд приостановил пересмотр Исполнительным Судом Соединенных Штатов дела «Рейнсберг против штата Миссури», затрагивающего нескольких членов Ассамблеи Федерации.

Его Высокопревосходительство, почтеннейший Джозеф Э.Дуглас, Генеральный Секретарь Мировой Федерации Трех Государств, ковырялся в завтраке и удивлялся, почему человек не может попросить себе чашку кофе посолидней. Текст утренней газеты, готовящейся ночной сменой ребят из Службы Информации, проплывал перед его глазами по экрану сканера, снабженного обратной связью, с оптимальной скоростью. Слова бежали по экрану, стоило ему посмотреть в эту сторону. Туда он и смотрел сейчас, просто для того, чтобы избежать взгляда своей повелительницы, сидящей напротив. Миссис Дуглас не читала газет: у нее были другие способы быть в курсе событий.

— Джозеф…

Он поднял глаза, строчка остановилась.

— Да, дорогая?

— Тебя что-то гложет.

— А? С чего ты взяла, дорогая?

— Джозеф! Я нянчусь с тобой и оберегаю тебя от забот вот уже тридцать пять лет… Я знаю, когда тебя что-нибудь гложет.

Черт бы ее побрал, согласился он, ведь действительно знает. Он глядел на нее и удивлялся тому, что позволил ей когда-то запугать себя и подписал бессрочный контракт. В добрые старые времена она была его секретаршей, а он был конгрессменом штата. Их первым контрактом было соглашение о сожительстве сроком на девяносто дней, просто для того, чтобы меньше платить за отель и экономить тем самым фонды избирательной кампании; оба согласились, что это делается просто ради выгоды, а «сожительство» будет означать не более чем проживание под одной крышей. И даже тогда она не штопала ему носки!

Он постарался припомнить, с чего это вдруг все пошло по-другому. Биография миссис Дуглас «Тень величия: История одной женщины» утверждала, что он сделал предложение во время подсчета голосов на его первых выборах… и его объяснение было так романтично, что за ним не могло последовать ничего, кроме свадьбы. Ладно, нет смысла спорить с официальной версией.

— Джозеф! Не смей отмалчиваться!

— Что? Да ничего особенного, дорогая. Просто я плохо спал этой ночью.

— Я знаю. Если тебя будят среди ночи, как же мне не знать этого?

Он машинально отметил про себя, что ее апартаменты располагаются в пятидесяти ярдах от его.

— Откуда ты знаешь?

— Откуда? Женская интуиция. Так что за известие принес тебе Брэдли?

— Ради бога, дорогая… я должен покончить с новостями до сбора Совета.

— Джозеф Эдгертон Дуглас, не пытайся водить меня за нос.

Он вздохнул.

— Мы потеряли след этого убогого Смита.

— Смита? Ты говоришь о Человеке с Марса? Что ты хочешь сказать этим «…потеряли след»? Смехотворно!

— Как ты можешь догадаться, дорогая, он исчез. Пропал вчера из больничной палаты.

— Дичь какая! Как он смог?

— Скорее всего, переодевшись санитаром.

— Но… Ладно. Он пропал, и это главное. У тебя есть хоть какой-нибудь паршивенький планчик, как найти его?

— Ну, у нас ведь есть свои люди. Проверенные. Берквист…

— У него на плечах кочан капусты. Ты можешь приказывать любому полицейскому от офицера Службы Безопасности до последнего патрульного, а ты посылаешь Берквиста!

— Но, дорогая, ты не понимаешь ситуацию: Мы не можем поднимать шум. Официально он не исчез. Знаешь, ведь есть… ну, тот, другой… э-э «официальный» Человек с Марса.

— О… — она побарабанила пальцами по столу. — Говорила я тебе, что эта подставка до добра не доведет.

— Но, дорогая, ты же ее и предложила.

— Не я. И не перечь мне! М-м… пошли за Берквистом.

— Берквиста нет, он разыскивает Смита. И пока еще ничего не докладывал.

— Вот как? Берквист сейчас на полпути к Занзибару. Он продал нас. Я никогда ему не доверяла. Говорила я тебе, когда ты перекупил его…

— Когда я перекупил его?

— Не перебивай… что человек, берущий деньги от двух хозяев, способен брать и у третьего, — она задумалась. — Джозеф, за всем этим стоит Восточная Коалиция. Теперь жди вотума недоверия в Ассамблее.

— Что? Не вижу причин. Никто ничего не знает.

— Господи! Все-все узнают… уж Восточная Коалиция позаботится. А теперь помолчи и дай мне подумать.

Дуглас замолк. Он прочел, что Окружной Совет Лос-Анджелеса направил петицию Франции, прося помощи в борьбе против смога на основании того, что собственное министерство здравоохранения не смогло справиться с этой проблемой… Эту кость им, пожалуй, стоило бросить, поскольку для Чарли настали тяжкие времена: близилось переизбрание, и фостериты носились со своим собственным кандидатом. Акции «Лунных Предприятий» поднялись на два пункта.

— Джозеф.

— Да, дорогая.

— Наш Человек с Марса единственный. Тот, с которым вылезет Восточная Коалиция — обман. Вот как все должно быть.

— Но дорогая, это же не может продолжаться долго.

— Что ты хочешь сказать? Это должно продолжаться.

— Но не может. Ученые заметят подставку. Мне и так дьявольски трудно сдерживать их.

— Ученые!